Панические атаки
Страшно жить!?
Сразу скажу, на форумах в основном муть и глупость. Реальных рецептов там не найти. Тот, кто излечился уже на форумы не ходок, а кто нет - в плане советов не интересен.
Часто эти заметки читают люди, вбившие поисковый запрос: "Излечить ВСД (панические атаки) самому", "найти лекарства"...
Пусть это будем не мы, но найдите себе грамотного психотерапевта и идите смело к своей настоящей жизни, милые Вы мои! Не тратьте время на поиски панацеи в сети.
И читают они такую информацию днями и ночами, в книгах и на форумах, дома и в пути, особенно после очередного криза. Так продолжается месяц, год, десятилетия... А воз, как правило и ныне там. Нет, конечно, пробуют прочитанное воплотить в жизнь, но с переменным успехом и если и с результатом, то нестойким. А через некоторое время все по-новой...
Вот бы так и на машинах мы ездили. Прочли в паспорте, что колеса должны быть ниже капота, привязали их веревочкой, когда отвалились, и поехали... - до поворота, не дальше. Нет, там мы позволяем себе быть несведущими, обращается в автосервис, а Душа пусть абы как пульсирует. Подлатаем кое как. Сгодится! Тем более, мы все считаем себя лучшими специалистами в психологии... ну еще в воспитании детей... политике... Это то, что мы все и очень хорошо знаем. Да и есть ли вообще она - психика, душа? Не трогали, не знаем. Вот если б колесо, то да...
А знаете ли Вы, что основой ваших страхов является именно тотальное НЕВЕРИЕ, в первую очередь себе, своему организму? А всем остальным заодно...
Тех, кого я вылечил от ВСД (вегето-сорсудистой дистонии) и ПА (панических атак) тысячи, но не этими записями, а тяжелым и благодарным трудом. Те, кто не намерен трудиться, надеются на чудодейственный таблетки и скороспелые рецепты, идите мимо. Продолжайте жить в своей сумрачной реальности... в полжизни, в полвздоха!!!
До того
Прежде всего, хочу предупредить, что в этом материале я не буду приводить теоретические выкладки, дискуссии о разнице между страхами, паническими атаками, вегетососудистыми кризами и невротическими депрессиями. Поговорим о людях, которые, в той или иной степени, прекрасно понимают нелепость своих переживаний, пытаются с ними бороться, но безуспешно. При всем разнообразии нюансов, постараюсь предпринять попытку описать, на что надо обратить внимание.
Из письма (орфография сохранена):
"Здраствуйте! Хочу описать свою проблему которая длится уже год!!!!Я на протяжение 5 лет работал 3-х сменным графиком неделю утро неделю день неделю ночь, курил,по праздикам выпивал! И тут один раз выпил ночью пришел домой лег сапть,затем проснулся,уехал по делам возращаясь домой меня бросает в пот, трясти начинает, тошнить поносить сердце бьется с бешенной скорости и.т.д приехала скорая померила давление 150\100 дали таблетку и уехала! я забыл что было лег спать! Прошло 2 недели работаю в ночную смену с пятнице на суботту мы с женной в 6 утра выехали на дачу,отъехал от Москвы 50км и тут началось все тоже самое,трести тошнит в пот сердце такое ощущение что умираю вот!Приехала скорая дала таблетку укол! И тут все! это состояние закрепилось! Целый год проходил всех врачей здавал анализы все хорошо ничего не находят лишь только одно остехондроз! Мои симптомы: страх куда либо идти ехать на дальние расстояния,вялость раздрожительность шаткость не уверенность в походке,и самое противное вижу не так как видел раньше какое то легкое опьянение резкости не хватает другими словами глаза были не выспашиеся,(может это дереализация) необъяснишь по на учному!помагите с ответом что со мной происходит?"
Нередко эта беда приходит на фоне явного благополучия.
Люди этого круга в жизни обычно не надеются на чудо и случайности, стараются все строить ясным и последовательным образом. Если они строят карьеру, то она опирается на прагматичные, понятные принципы: отличная учеба, хорошие Вузы, надежные кампании, последовательные шаги в построении основ будущего благополучия. Если это спорт, то это многолетние тренировки, доведение своего тела до совершенства. Такие спортсмены, будь то любители или профессионалы, воспринимают свои занятия не как баловство или развлечение. Им свойственно относиться к своему телу, как к банковской ячейке. Они постоянно пополняют ее новыми и новыми упражнениями, укрепляют мускулатуру, очень внимательны к новым течениям в спортивной медицине и здоровом питании. Для них естественно искать стабильных гарантий для своих пополняемых вкладов. Отличное здоровье, физическая сила, беспрекословное подчинение тела собственной воле, являются для них лучшими и самыми надежными инвестициями в будущее. Состояние тела должно быть только безупречным, абсолютным и чистым, как звук камертона. Полностью подчиняться воле и не иметь права на сбои и ошибку. Само предположение, что у них могут быть какие-то страхи и, тем более, панические атаки, для них чудовищны и нелепы.
Для них мир часто раскрашен в контрастные краски - «кто не с нами, тот против нас», они большие консерваторы и максималисты. Однако никогда не согласятся с таким определением, считая себя либералами, всего лишь в любой ситуации отстаивающими «правду». Никогда не согласятся, что в жизни можно полагаться на случайность, тем более на какие-то неосязаемые и легкомысленные чувства. Большие прагматики и перфекционисты. Окружают себя мягкими и податливыми людьми, которые постепенно все больше подчиняются ими и впадают в физическую и психологическую зависимость. Даже пример домохозяйки, обладающей такими чертами очень показателен. В быту это могут быть как очень жесткие, так и мягкие, на первый взгляд, женщины. Хотя их объединяет общее качество: они очень консервативны и строят отношения на основе прочных домостроевских принципов. Исповедуют четкое разделение между ролями женщины и мужчины в семье, повышенное внимание к воспитанию детей, которые находятся в условиях гиперопеки. Кроме того, они по-разному, но одинаково умело настраивают близкого мужчину на традиционно социально предписываемое поведение – добытчика и воина.
Таким образом, как не отличаются все описанные выше персонажи, но у них есть общие качества: это люди с очень определенной, прагматически выверенной жизненной позицией, основанной на планах, расчете, привычках. В преддверии появления страхов, вегетососудистых кризов и панических атак могут происходить, хотя вовсе не обязательно, какие-то значимые перемены в жизни, такие как длительное физическое перенапряжение, болезни, смена работы, переезд или потери в семье. Такие события, сами по себе, не являются причиной запуска болезненного механизма, изменяющего всю жизнь человека. Они служат всего лишь провокаторами тревожной реакции на не укладывающиеся в привычные для них рамки события, меняющие привычные уклады, посягающие на базовые ценности.
Начало
Привыкшие жить в понятном и объяснимом мире, они вдруг оказываются наедине с неизвестностью. И будь это обычный в таких случаях диэнцефальный криз или непривычная слабость в теле, или любые неприятные, необъяснимые ощущения, такие люди находят привычного прямого и простого объяснения. А значит, разрушается вся до этого незыблемая, настойчиво возводимая реальность. Человек лишается покоя и стремится, во что бы то ни стало его восстановить, понять причины своего состояния и победить в битве со страхом. Так как эта битва теперь занимает его постоянно, то он довольно резко меняет привычки, начинает активные обследования организма, настойчивый поиск информации, советчиков, лучших лекарей. И чем больше они концентрируются на потенциальном противнике – страхе, тем чаше и интенсивнее он возникает. Во многом это объясняется перенаправлением их значительной энергетики, внимания, пассивного воображения на мешающий, деструктивный объект. Как правило, в их системе координат ранее чувственной стороне жизни уделялось слишком мало внимания. Это считалось баловством и находилось на задворках приоритетов. А теперь, помимо их воли, она становится доминирующей. Мало того, появляющиеся чувства нежеланны, непривычно сильны и легко теснящие их так ране переоцененную логику и чувство здравого смысла. Ведь не могут же они всерьез принять ту точку зрения, что любые чувства могут быть принимаемы, одобряемы и желанны. Конечно, с этой мыслью они могут бездумно, просто чтобы отстали, согласиться, но на самом деле их душа, стремление к вечной и безраздельной, отточенной логике никогда не допустят такую крамольную мысль в пределы допустимого в ИХ жизни.
Другие могут жить, как хотят, но у них все должно быть разложено по полочкам, упорядочено и объяснено привычным образом. Как только это необычное явление входит в быт и привычки, их карточный образ мира разрушается, и они начинают чувствовать свою полную беспомощность и беззащитность. Взамен круглой и прозрачной картины будущего, вдруг возникает пустота. Их максималистская картина не терпит полутонов и, если они не имеют в полной мере того, что привыкли иметь, то, по их ощущениям, не имеют ничего.
Опора их существования не выдерживает столкновения с реальностью. Поэтому не принимаемое ими и, следовательно, неумело управляемое воображение рисует картины страшных болезней и несчастий. Им кажется, что от них теперь все могут отвернуться и новый, более ранимый и человечный образ никем не примется. Поэтому они так боятся проявить перед окружающими свою обнаруженную слабость, несовершенство. Им в нужный момент не смогут оказать помощь, оставят в беде, пренебрегут. Интересно, что хотя ранее им и казалось, что они живут полной и насыщенной жизнью, но появление необычных новых красок приводит их в ужас. Непривыкшие к живому человеческому общению и участию, они теперь очень боятся оказаться перед лицом такого же неприятия, черствости. Кажется, что толпа затопчет, осудит. Они сторонятся тех мест, где могут оказаться без внимания и помощи близких, которых, в случае чего, считают единственно способными им помочь. Без прежней всеобъясняющей и всепонимающей структуры, они ощущают себя неспособными противостоять изменившемуся миру.
Поиски простых и понятных способов избавиться от своих проблем, так же приводят этих людей в логический тупик. Одно дело для них обнаружить какое-то серьезное соматическое, пусть даже онкологическое заболевание, картина, лечение и прогноз которых описаны и приняты их логикой. Противостояние этому материальному, понятному врагу может дать им силы и направление борьбы. И в этой борьбе они привычно готовы проявить необычную стойкость и терпение.
Но вот что такое душевное страдание, что оно из себя представляет, как ему противостоять, каковы перспективы выздоровления – все это вопросы, которые не находят у них понятного ответа. Не в силах справиться с невидимым и коварным врагом, они постоянно находятся в тревожном ожидании его прихода, прислушиваются к малейшим сигналам своего организма, готовые запустить привычный, но столь бесполезный механизм защиты.
А так как это уже не один раз, и многократно битва была проиграна, то они заведомо боятся, но подсознательно готовы к очередному проигрышу и капитуляции. Постепенно эти несчастные люди, понимающие, что находятся в плену не убивающих их, но в корне меняющих жизнь страхов, а, вернее, ожидания страхов, уходят в пассивную оборону. Находя возможные причины своих недугов, места и ситуации способные их спровоцировать, они постепенно все более и более сужают круг своего функционирования, теряют престижную работу, ограничивают себя в передвижении, отказывают в развлечениях, полноценной еде и общении.
Такой механизм называется в психиатрии «невротический уход в болезнь». Ища как бы блага для себя, пытаясь оградить себя от неприятных переживаний и разочарований, на самом деле, человек просто перестает жить в привычном режиме, а затем все меньше и меньше проявляет признаки жизнедеятельности. Такая жизнь, конечно, еще больше усугубляет чувство собственной неполноценности, подрывает доверие к себе, веру в благоприятный исход. Человек приучает себя к мысли о своей неспособности и обреченности, на жалкое, безрадостное существование. Образно они называют свое существование – не жизнь и не смерть. Хотя смерти они очень боятся, как чего-то еще более страшного и непоправимого. Для них смерть – это тоже что-то неизведанное, не поддающееся управлению, изменению, а значит страшное и ужасное. Они никогда не поверят, что кто-то может думать иначе, или иначе к ней относиться. Вроде что же может быть страшнее смерти? Но их разыгравшееся воображение подкидывает еще боле ужасные пугалки. Им видится, что в процессе очередного приступа, когда они все же останутся без необходимой помощи, с ними случится что-то вроде инсульта. Они видят себя лежащими в очень непрезентабельном виде: парализованные, безвольные, неспособные позвать на помощь, пошевелить членами, в луже собственных испражнений. И самое ужасное - видится, что они при этом все слышат, все понимают, все чувствуют. И от этого их беспомощность становится еще более непереносимой.
Неразрешимая дилемма – выбор между страхом смерти от возможной болезни и беспомощным существованием после инсульта не приводит ни к чему. Они никак не могут смириться ни с тем, ни с другим. Фактически, находясь под пеленой вечного щемящего беспокойства, они перестают ощущать смысл и вкус жизни. Только вечные защитные ритуалы и ужас перед происходящим. В эти ритуалы все больше вовлекаются близкие, которые становятся созависимыми их страхам и образу жизни. Сильная ранее личность, столь же сильно подавляет желание окружающих выйти из под их страдающего влияния. Неосознанно задействуются и новые приступы страха, и жалобы на слабость, здоровье, целая череда крайне разнообразных фантазий по поводу того, почему их не должны оставлять одних. Как и сам больной, вовлеченные родственники понимают нелепость и эфемерность страхов, но не в силах отказать страдающему близкому человеку в помощи. И чем значительнее становится такая помощь, полнее сочувствие и сопереживание близких, тем сильнее и настойчивей становятся сами страхи. В этом задействуются истероидные стороны личности больного, механизмы вторичной выгоды, провоцирующие и закрепляющие внимание и помощь окружающих. Таким образом, складывается череда факторов способствующих постепенному закреплению механизма возникновения и развития страхов.
Дорога к врачу
Метания таких людей в поисках помощи - от корифеев науки, самых современных методов обследования и лечения до колдунов, бабок, потомственных гадалок и экстрасенсов, в конце концов, все же приводят их к невропатологам, психиатрам и психотерапевтам.
Визит к невропатологу и психиатру часто приносит долгожданное облегчение. Во-первых: найдено, наконец, объяснение страданию, все разложено по полочкам. Во-вторых, врач назначает желанную таблетку для счастья. Ничего не надо делать, сиди и жди, когда она подействует, и наступит давно не испытываемое облегчение. Тут ситуации рознятся. Многие живут с железобетонным убеждением, что любые таблетки – это химия и изначально вред. Страхи тяжелы, замучили, но и «травиться» не хочется. Как в пословице - «хочется и колется». Излечиться надо бы, но как бы это сделать по-другому? Метания не оставляют человека и здесь. Поступиться принципами, своим мнением для них страшнее неволи, а другого пути не предлагают. Лимит чудес исчерпан визитами к колдунам. Другие относятся к лекарствам терпимее. А некоторые, намучившись, готовы на все, только бы избавиться от страданий.
Как бы люди не относились к лекарствам – они без сомнения могут принести облегчение. Но принять терапию дождаться ее результатов, выверить дозу и комбинацию препаратов дано не всем.
Первое. Нервная система таких пациентов находится в необычно чувствительном, обостренном состоянии (как оголенные провода), а ни один современный препарат не способен действовать столь избирательно, чтобы влиять только на одно, не затрагивая других сфер психики. Любое мало-мальски выраженное побочное действие препарата на этом фоне воспринимается пациентами с обостренной чувствительностью, как трагедия. Практика показывает, что как бы врач об этом не предупреждал, человек все равно психологически не может отделить одно страдание от другого и по-привычке - не менее страдает от незначительных побочных явлений, подобных сонливости или легкой слабости.
Второе. Лекарства воздействуют успокаивающе, приводя общее состояние психики в уравновешенное состояние. Однако, людям с «расшатанной» психикой такое уравновешивающее действие кажется подавляющим, тяжелым. Это часто происходит по той причине, что переход из неуравновешенного состояния в иное происходит столь явно и быстро, что новое состояние кажется пациенту как чуждое, нетерпимое. Он просто не приспособлен к столь быстрым изменениям, привычно ищет для себя более щадящих, менее явных и точечно выверенных перемен. Его консервативный строй восприятия не принимает не только не принимаемых им отрицательных, но и положительных перемен. Найти же адекватного, компетентного специалиста и довериться ему до достижения результата, иногда не хватает ни терпения, ни сил.
И последнее. Если все же результата удалось добиться с помощью лекарственного лечения. Оказывается, что любой полученный с помощью препаратов положительный результат, требует очень выверенного и последовательного послекризисного наблюдения и поддерживающего лечения. Нетерпеливость подобных больных или курирующих их врачей, приводит к тому, что принесшее облегчение лечение применяется каждый раз по трафаретной схеме, без учета непрерывной динамики состояния, прерывается уже на этапе первых признаков улучшения или затягивается без необходимых показаний. Никакой из этих вариантов не учитывает индивидуальные особенности психического состояния клиента и его переживаний. Причем, само по себе облегчение вследствие воздействия психотропных препаратов, воздействуя на биохимические аспекты переживаний, не в силах убрать предпосылки этих состояний. Они не способны воздействовать на среду обитания человека, его привычки, закрепленные способы реагирования самого клиента и его окружения. Поэтому, при повторном стечении неблагоприятных внешних и внутренних обстоятельств, в той или иной форме, такие люди, по привычной схеме, способны давать срывы и обострение испытанных страхов.
Этому обстоятельству способствует и тот очевидный факт, что решение проблем пациента оказанием помощи извне, будь то неквалифицированный психолог, лекарь, или назначенное лечение, не способствуют формированию и обучению самого клиента. Без таких навыков, перед лицом новой беды клиенты оказываются столь же беспомощны, как и в первый раз. Кроме того, у них складывается внутренняя готовность, предрасположенность к привычному запуску страхов в ответ на любые жизненные перемены и трудности. Такой механизм облегчается на фоне постоянного подсознательного ощущения своей ущербности, незащищенности, ранимости перед новыми обстоятельствами, заведомо воспринимаемыми, как враждебные.
На приеме
Истории этих людей очень разные, разные судьбы, характеры, но итог один - страх, неуверенность, иногда паника. Когда я расспрашиваю таких клиентов, то самое частое, что я слышу от них – это слова «не знаю» и глаголы в пассивном залоге. «Появилось». «Возникло». Не «я подумала», а «подумалось» и все в этом роде. Почему? Продолжаю расспрос. Говорю: «Попытайтесь все эти фразы в пассивном залоге перевести в активный». Поначалу даже не понимают, чего я от них хочу. Объясняю: «Постарайтесь все глаголы, стоящие в вашем рассказе в форме подобной «возникло», переформулировать таким образом, чтобы ощущение как бы стало плодом ваших усилий. Например, «подумала, решила, испугалась». И вот тут у них наступает ступор. Им просто не приходило в голову, что что-то в их чувствах может зависеть от них. Вернее, конечно, умом то они всегда себе говорили дежурные фразы, мол, все зависит от меня, я хозяин своей жизни своих чувств, я способен, должен справиться со своими мыслями и пр. На деле все выглядело совсем иначе. Они постоянно теперь находились в мире, где все очень непонятно, расплывчато, нет никаких причинно-следственных связей, они не способны управлять не только своими чувствами, но и мыслями. Организм в их представлении являет собой что-то разорванное, беспомощное, не способное противостоять теснящим его бедам, болезням и несчастьям. Слушая их повествования, все время ощущаешь сдавливающее их чувство напряжения, тревоги, ожидания нападения, внутренний зов о помощи. Несмотря на уровень, образования, эрудиции, начитанности по актуальной теме, всем им свойственно какое-то странное представление о теле. Оно в их восприятии находится в постоянном состоянии войны с самим собой, не может справиться с малейшими агрессивными тенденциями со стороны, как бы спряталось от самого себя и затаилось в норке. Вне зависимости от анатомических и физиологических познаний, а такими состояниями часто страдают и врачи, у таких людей нет хоть какого-либо цельного представления о функционировании человеческого организма, его защитных силах, резервах, не говоря уже о вере в способность этого организма справиться с любой внешней агрессией. Представления о потенциале иммунитета и психики человека у них находятся только на информационном уровне и никак не спускаются на чувственный уровень и, тем более, на уровень веры.
Из пучины
Меня, конечно, упрекнут в недоговоренности, непонятности и заумности изложения. Но я сразу хотел бы сказать, что изложение возможных методов и путей излечения не может быть приведено универсально, общедоступно и поэтапно. В части это объясняется большим разнообразием индивидуальных особенностей клиентов и их состояний. С другой стороны, такая работа требует громадного опыта и бережного отношения к любым из этих особенностей, осторожного и последовательного продвижения вперед на основании постоянного и внимательного наблюдений за динамикой. Вероятно, можно было бы сказать только о некоторых общих, объединяющих признаках такой работы.
Психотерапевт должен обладать внимательным и пытливым умом для того, чтобы суметь сквозь множество излагаемых жалоб, событий и пожеланий извлечь необходимое и истинное. Под истинными я имею ввиду те признаки, которые помогут отделить конструктивные способствующие излечению больного символы, от тех которые, напротив, способствовали формированию предпосылок и развитию самих страхов. Необходимо психологически дистанцироваться от системы ценностей и координат самого больного и посмотреть на все трезвым и отстраненным взглядом.
При этом знания и опыт психотерапевта часто находятся в противоречии с тем, что от него ожидается. Привычное и желаемое больным сочувствие и сопереживание, так часто описываемое в психологии под именем «эмпатия», при таких состояниях должны проявляться очень умело и дозировано. Врач не должен впадать в позицию тотального разделения переживаний больного, так как в этом случае он автоматически включается в круг близких людей, неосознанно способствующих закреплению страхов. Кроме того, довольно часто в таких случаях по механизму переноса и проекции, больной начинает испытывать к врачу вовсе не деловые чувства, возникают зависимости и влюбленности. Такие чувства тешат самолюбие молодых и неопытных, или патологически озабоченных специалистов, но вовсе не способствуют достижению результата и излечению клиента.
Вместе с тем, взаимодействие с клиентом не должно быть слишком дежурным и казенным. В таких случаях становится невозможно добиться достаточной глубины лояльности и интимности, а значит доверия клиента к своему врачу. Без подобного доверия невозможна реализация даже самых глубоких знаний и достижение реальных изменений. Аванс доверия должен быть ровно таким, чтобы он казался пациенту достаточно безопасным, но и давал врачу достаточный простор для маневра по постепенному и последовательному изменению болезненных стереотипов.
Собственно сама работа с клиентом может начинаться с анализа системы убеждений, привязанностей и ценностей. Вслед за эти специалист разрабатывает первичную программу постепенного преодоления страхов. Можно ли заранее обобщенно описать такую программу? Это маловероятно, потому что обнаруживаемые при анализе проблемы слишком индивидуальны и полифоничны. Однако она должна обладать необходимой возможностью корректировки по мере продвижения к цели.
В первоначальном обсуждении с клиентом, договариваются об общих правилах предстоящей работы, с которыми соглашаются обе задействованные стороны. Если в начале лечения большую часть инициативы и активности за соответствие структуре и направлению движения работы несет врач, то со временем все большая полнота ответственности переходит к клиенту. Врач последовательно, от ступени к ступени, ведет клиента все к большим умениям и навыкам самораскрытия и понимания. Пусть даже самые незначительные, но эти шаги, на первых порах принципиально могут не пониматься и не приниматься клиентом. Поэтому так важна их доскональная выветренность и постепенность. Важно потихоньку преодолевать и разрывать привычные патологические и защитные причинно-следственные связи, прививать клиенту вкус к обновлению, преодолению малых трудностей, степенности и несуетности. Привнесение новых привычек, напрямую не связанных со структурой страхов, должно стать для клиента обыденностью.
И только по достижению интереса и вкуса к подобным субъективно безопасным для клиента изменениям, можно приступать к основному этапу лечения.
Этот этап связан с научением клиента навыкам постижения методов наблюдения и изменения чувствительности, и воображения, тренировкой более раскрепощенного и творческого мышления. В зависимости от особенностей личности клиента, могут использоваться те или иные психотерапевтические техники, их комбинации и адаптации. Вариабельность таких программ, исходя из интересов клиента, бесконечна и не может быть искусственно ограничена. Любые навыки и морально приемлемые методы возможны. Но любое из таких нововведений поэтапно подвергается экологической проверке. Под этой проверкой подразумевается определение способности клиента, уже без психотерапевта, пользоваться приобретенными навыками к дальнейшей жизни, без вреда для него и его потенциального окружения. Естественность и безболезненность их проявлений для обновленной личности. Критерием успешности пройденных этапов становится расширение жизненных возможностей клиента, его веры в себя, способности своего организма, психики, укрепление веры в будущее. Полезным опосредованным приобретением его становятся: большая терпимость к миру, близким, возрастание жизненной энергии, амбиций, знаний и требований к себе, способности к обучению, преодолению и сбалансированному карьерному росту.
Неимоверно интересно наблюдать как из зашоренных и привыкших считать себя "не совсем здоровыми" людей, вечно придавленных этим "не совсем", постепенно возрождаются радостные и уверенные в себе личности.
Пусть это будем не мы, но найдите себе грамотного психотерапевта и идите смело к своей настоящей жизни, милые Вы мои!
Психолог В.А.Куров. Авторские методики, сессии из 5-8 сеансов "Выйти из темноты", "Войти в свет"
Авторские права защищенны законом. Копии материалов только с письменного разрешения автора. 28.09.2015
