Психический больной: дома и вне его…
Приступая к такой трудной теме, сразу оговорюсь, мы не боги, чудес не обещаем и не делаем. Хотя иногда то, что в итоге удается добиться, иначе чем чудом не назовешь. Но какими усилиями самого пациента, психотерапевта, родных и окружения это дается вспоминается с содроганием.
Это работа бесконечно интересная, благодарная, но и столь же трудная и продолжительная. Не беритесь за нее, если не верите и не хотите результата, не хватает терпения, и любви к заболевшему человеку.
Констатировать намерения -это просто, но реально пройти этот адский путь удается немногим. Пусть этими немногими будете ВЫ. А мы вам, конечно, поможем.
И, конечно, эта статья не для тех, кто хочет избавиться от психически нездорового человека, признать его невменяемым, и поместить в интернат на дожитие. Извините!
Первые признаки
В нашей практике часто приходится встречаться с озабоченностью клиентов тем, как можно существовать в одной семье с психически нездоровым человеком. В небольшом экскурсе на эту тему, конечно, невозможно обсудить все многообразие встречающихся проблем. Остановимся на некоторых.
Первое что необходимо понять: установлен ли специалистами уже этому человеку диагноз. В быту определение «ненормальности» употребляется многими людьми для того, чтобы обозначить любое поведение близкого человека, отличающееся от обычного. Часто в семьях все поведение, которое по тем или иным причинам не может быть принято партнером, называется сумасшествием. С другой стороны, нередко родственники месяцами или годами наблюдают за странным изменением поведения близкого человека, пытаясь всячески его оправдать внешними причинами, неординарностью человека или даже разделяют его опасения. Это случается с семьях, где нездоровый человек имеет неоспоримый авторитет, когда его близкие обладают невысоким интеллектом, малыми знаниями, или склонностью к сходным страхам и нездоровым умопостроениям.
При разных формах течения заболевания такое затягивание в обращении к специалисту и не вовремя проведенное лечение могут привести к той или иной степени хронификации процесса, необратимым и трудно излечимым изменениям психики. Если не брать во внимание наиболее явные, яркие симптомы начинающегося заболевания с бредом и галлюцинациями, для оправдания «здоровости» которых от близких требуются недюжинных усилия фантазии, то менее острые формы течения могут характеризоваться следующими признаками. Это могут быть несвязанные или слабо привязанные к жизненным обстоятельствам перемены настроения, мышления и увлечений, нарастающие явления апатии и безразличия, немотивированные приступы раздражительности и подозрительности, постепенный уход внутрь себя с утратой прежних интересов и энергии.
Мотивы по которым родственники откладывают обращение за помощью к специалистам психотератевтам тоже типичны: это страхи родных, что «залечат», «поставят на учет и тем самым поставят крест на карьере», «он сам не хочет», «слышала, что Маша вышла из психушки как овощ», «а может быть и правда жизнь заела» и пр. Подобные страхи подстегиваются не всегда осознанными и квалифицированными статьями в прессе или телепередачами, которые в погоне за тиражами и рейтингами не брезгуют некомпетентными слухами или откровенной дезинформацией. Теперь в этот поток включился и интернет, который пестрит сайтами «пугалками», частично оправданно, частично нет, создающими образ врача монстра, садиста и шарлатана. Конечно, врач-психиатр может не всегда быть квалифицированным и компетентным. Но очень редко можно найти и обывателя более компетентного в психиатрии, чем самый заштатный психиатр. Поиск хорошего специалиста и лучшей помощи в таких случаях не сложнее чем поиск любого хорошего специалиста в любой другой сфере деятельности. Хотя бы и сапожника. Это процесс сложный, долгий и индивидуальный. В нем опосредованную помощь могут оказать советы знакомых, рекомендации прошедших лечение, сертификаты, звания, опыт работы и многое другое. Наконец, поиск завершен, диагноз заболевания поставлен.
Что дальше?
Если поиск хорошего, заслуживающего доверия специалиста увенчался успехом, то дальнейшие действия можно согласовать с ним. Но любой человек в глубине души всегда хочет перепроверить рекомендации даже самого умного советчика. На чем может основываться родственник человека, впервые заболевшего психическим заболеванием? Опыта еще нет, а прежнего, здорового человека, с которым раньше можно было посоветоваться и не вмешиваться в его судьбу, уже нет. Довериться «народным», растительным, гомеопатическим, нетрадиционными средствами или все же согласиться на лекарственное лечение? В пользе первых убеждает все твое окружение, статьи, телепередачи, а за второе ратует только доверенный врач. Да и сам заболевший родственник если и соглашается, то на все, кроме лекарств и стационара.
Запомните – у вас нет ни одного человека в окружении, который согласился бы поменяться с вами местами и взять ваш риск на себя. Поэтому ваше решение должно быть единственно верным и позволит в последующем не ощущать вины. Так вот, принимайте решения исходя из того предположения, что ваш близкий родственник, судьба которого сейчас решается, вдруг куда-то уехал и на его месте оказался посторонний человек, внешне очень схожий с ним. Поймите, он действительно отсутствует, потому что сейчас вместо него, вместо его головы решения принимает болезнь и все с ней связанное. Если он не хочет лечиться и ложиться в больницу, то это болезнь защищается всеми возможными способами от излечения. Если он считает себя здоровым и не принимает доводы рассудка, то в этом нет ничего нелепого. Ведь в этот момент о болезни судит сама болезнь, а не ваш близкий. Само собой, для измененной логики не существует доводов обычной логики. Не пытайтесь с пеной у рта его разубеждать или стыдить. Он просто уйдет в себя и перестанет с вами делиться своими переживаниями. Наблюдайте за больным как бы со стороны, как за посторонним, незнакомым, но ценным для вас человеком. Старайтесь внимательно его выслушивать, уточнять детали, записывать их. Как бы нелепы и чудовищны не были его высказывания, старайтесь не впадать в возмущение или удивление. Это говорит болезнь, не спугните ее своим непрофессионализмом.
Чем больше деталей вы позволите себе узнать, чем откровеннее будет нездоровый человек, тем больше возможностей у вас будет в дальнейшем повлиять на него, его решения по отношению к лечению, восстановить после лечения критику к своему состоянию. Родственник должен поступиться своими сиюминутными страданиями по поводу болезни близкого и позволить себе занять более взвешенную срединную, на первый взгляд, черствую и кощунственную позицию. Он не должен одобрять, принимать, поддерживать болезненные переживания человека. Надо позволить себе спокойно выразить сомнения в истинности его переживаний, но и не стараться, во что бы то ни стало настоять на своем, разубедить больного, воинственно отстаивать справедливость. Истина здесь не главное, главное конечный результат, т.е. здоровье и будущее родственника. Самое полезное, как бы это ни было трудно, сохранять спокойствие, самообладание и верить в выздоровление.
Лечит или не лечить?
При принятии этого решения определяющим является то, есть ли у вас тот самый доверенный врач психотератевт, мнению которого вы абсолютно доверяете. Если есть, то вопрос решается именно им исходя из состояния больного, истории его заболевания, результатов ранее проводимого лечения, известных специалисту особенностей поведения пациента и много другого, чему учат специалиста десятилетиями. Если врач психотерапевт опытный, пытливый, интересуется своей профессией и поддерживает свой профессиональный уровень, то волнения излишни. Он избавит вас от душевных мук по поводу принятия решения и даст правильные рекомендации. Если же такого врача нет, то самим вам справиться будет почти невозможно. Это трудно и опасно. Ведь вы вполне можете ошибиться и навредить себе и, в первую очередь, больному. Ищите помощь хорошего психотерапевта. Если врач, с вашей помощью, сумеет убедить пациента в том, что лечение необходимо и удастся полноценно провести это лечение амбулаторно (т.е. вне стен стационара), считайте - вам повезло. Это встречается редко, в основном, на ранних стадиях болезни, когда еще возможно психологическое влияние извне. При условии тщательного наблюдения за приемом и дозами принимаемых препаратов, вам вполне вероятно удастся вылечить вашего родного, не прибегая к стационару. Чаще больные или не осознают болезненности своих переживаний или под влиянием родственников соглашаются принимать лекарства, но затем прячут их, или иным способом избегают «химии». Родные, доверившись измененной психике ранее очень правдивого и честного человека, считают, что тот полноценно проходит лечение, а на самом деле это оказывается профанацией.
Лечение
Самое правильное решение при остром психотическом состоянии вашего родственника, когда он не поддается уговорам и находится полностью в плену болезненных переживаний – доверить его наблюдение и уход профессионалам. Под влиянием бредовых, депрессивных или галлюцинаторных переживаний больной, не в силах противостоять и осознать их болезненность, может совершить непоправимое. Проводимое стационарное лечение выгодно отличается от амбулаторного несколькими позициями:
1. В стационаре «острый» больной находится под постоянным наблюдением и уходом, которое не позволит ему предпринять опасные по отношению к себе и окружающим действия.
2. Врачи стационара быстрее и с большей вероятностью смогут купировать обострение заболевания по той причине, что ими оно может быть назначено в более адекватной дозе и форме. Стационарно можно использовать большие дозы препаратов и инфузионные способы их введения, недопустимые в амбулаторной практике.
3. Имеется больше вероятности, что за больным сумеют лучше наблюдать и обеспечить регулярный прием нужных лекарств, избежав маленьких хитростей и утаиваний со стороны пациентов в некритичном состоянии.
4. Лекарственные препараты в государственных клиниках дотируются и назначаются бесплатно, даже если больной находится на платной «хозрасчетной» койке.
Когда ко мне обращаются родственники больных находящихся в остром состоянии и спрашивают о том, стоит ли ожидать места в известном, комфортном психиатрическом стационаре или стоит положить в обычную психиатрическую больницу, обычно я говорю следующее: «Конечно, в научно исследовательском институте условия пребывания часто значительно лучше и применятся новые препараты, но…».
Новейшие препараты часто находятся в этих учреждениях на апробации и не факт, что действие именно этого препарата необходимо именно этому больному в данном состоянии. Современные исследования сейчас во многом ангажированы мировыми фармацевтическими брендами и идут вразрез с интересами больного и его быстрого излечения. Не демонизируя институты, можно сказать, что зачастую в остром состоянии больному сугубо безразличен комфорт его пребывания, потому, что для него важно совсем другое. Он не в нашем суетном мире, там совсем другие, непонятные нам системы отношений. Он в плену болезни и чем быстрее и эффективнее будет проведено лечение, тем лучше для него. И часто старые, добрые препараты, давно и успешно апробированные и известные всем, действуют быстрее, точнее и успешнее, чем многие современные и модные. Другое дело, что после выхода из острого состояния, для подбора поддерживающей терапии целесообразнее использовать новые препараты, имеющие большую продолжительность действия, меньше побочных эффектов и больший терапевтический спектр.
Совет один – будьте внимательнее, в остром периоде интересы лечения не подменяйте удобством содержания и комфортом, будь то НИИ или частная клиника. В этом плане обычная районная психбольница ничем не хуже самой модной и дорогой. А вот по выходу из обострения, что может произойти от двух недель до нескольких месяцев, подыскивайте комфорт, переводите родственника в отдельные палаты, поддавайтесь на уговоры платных, частных клиник. На этом этапе, чем дольше ваш родственник будет под наблюдением компетентных специалистов, тем лучше. И комфорт, удобства и отдельные палаты здесь, только ширма реального лечения. При, хотя бы частичном, восстановлении критики больного и обязательного отношения к препаратам, возможен перевод на долечивание на дом. Только под наблюдение диспансера или, если это можете себе позволить, частного психиатра, еще лучше, дипломированного психотерапевта с психиатрическим опытом. Само заболевание не может закончиться быстро и надо найти способ оставить больного под наблюдением специалиста не менее 4-6 месяцев. Минимум. Ни в коем случае нельзя заниматься самолечением! В какой бы степени вы не считали себя опытными и компетентными, нельзя корректировать и отменять лечение, пренебрегать рекомендациями доверенных специалистов. Повторные, особенно спровоцированные неправильным лечением обострения, значительно труднее поддаются коррекции. Даже если первые результаты было очень быстрыми и успешными. Не навредите, даже своим бездействием и незнанием.
Амбулаторное лечение
Тогда, когда состояние больного, его лояльное отношение к принимаемому лекарственному лечению и доверие к родственникам и врачу позволяют оставить его дома под наблюдением доверенного психотерапевта подходы во многом остаются прежними. Необходимы:
1. Абсолютные гарантии приема рекомендованной дозы и режима приема лекарств больным.
2. Пристальное наблюдение за состоянием больного и приемом препаратов со стороны родных.
3. Регулярное консультирование и наблюдение (по выверенной схеме) доверенным психиатром/ психотерапевтом.
4. Терпение и вера в перспективы излечения больного со стороны родных. Вера в излечение и иллюзии не одно и то же.
После
Не стоит испытывать иллюзии, что заболевание пришло лишь однажды и теперь, после его первого лечения, ваша жизнь восстановится и все будет как прежде. О прежнем образе жизни можно забыть. Привыкайте к мысли, что или ваша и жизнь вашего родственника будет лучше, наполнена большим вниманием, терпением, пониманием и заботой друг к другу, или в скором времени стоит ожидать нового обострения. Теперь придется учиться жить рядом с человеком, который в любой момент вновь способен исчезнуть, а его месте появится прежний незнакомец. Вглядываться в глаза, расспрашивать ловить себя на мысли, что хочется забыться и расслабиться, бросить все на произвол судьбы. И так будет долго. Очень долго. До тех пор, пока вы не научитесь различать этих таких разных и похожих людей в вашем близком. Пока не поймете, что надо научиться по малейшим признакам, не раньше и не позже, распознавать наползающую болезнь.
Если это покажется раньше, чем нужно, то будет шанс обидеть недоверием и подозрением еще здорового, не соскользнувшего в пучину безумия близкого человека. Конечно, и он со временем может научиться более терпимо относиться к вашим страхам. Но ему труднее – он иногда, не замечая того, теряет себя и критику. Когда то он прав, а когда то им правит болезнь и он может требовать невозможного: оставить в покое, разделить его бредовые подозрения, а иногда идет на конфликт и разрыв отношений. В другом случае, стоит вам запоздать, пропустить признаки надвигающейся беды, и она захватит вашего родственника со всей неотвратимостью, потянет за собой, постарается на сей раз не упустить своей добычи. Запаздывание с началом лечения всегда грозит ухудшить прогноз излечения. Навыки жизни с нездоровым человеком даются не за год, не за два. Многие оставляют эту затею и расстаются с партнерами. Жестоко? Но можно ли осуждать этих людей, не оказавшись на их месте. Но, можно поставить себя и на место больного. Справиться в одиночку с такой бедой практически невозможно, а значит они, наверняка, обречены на постепенное погружение в небытие и деградацию. Забота и внимание не дают абсолютных гарантий для излечения больного, но без них у него уж точно нет ни единого шанса.
Возможно ли выздоровление?
Можно ли предположить, что человек, переболевший эндогенным заболеванием, впредь не заболеет? Можно. Есть формы заболевания, при которых первое обострение может стать последним. Оно имеет свою клиническую картину, прогноз и лечение. Однако, такое встречается очень и очень редко. Большей частью заболевание рано или поздно может возвращаться и с каждым новым обострением оставляет все более глубокие и стойкие душевные рубцы. Так значит ли это, что человек должен поставить крест на своей судьбе и карьере? Вовсе нет. Просто критерии и принципы жизни перенесшего заболевание человека и его родных должны во многом измениться.
Основные изменения касаются отношения к себе и болезни. Если раньше человек считал себя здоровым и, если и ждал бед в состоянии здоровья, то не знал откуда. Теперь же человек четко представляет откуда в первую очередь ему ждать нападения и должен быть готов проводить иммунизацию и профилактические мероприятия именно по отношению к этому заболеванию. Остальные опасности, если и остаются, то теряют свой приоритет. Поначалу такая предопределенность настораживает, не позволяют человеку чувствовать себя полноценным. Но, если отнестись к таким изменениям, как к обычным, но необходимым процедурам, а к поддерживающему лечению, как, например, к прививкам или приему витаминов, то постепенно драматизм ситуации сглаживается, и люди привыкают жить в иной реальности. Теперь человек, если не хочет новых обострений, не вправе столь же пренебрежительно относиться к своему здоровью. Он научается заботиться о себе и близких, и принимать более пристальное внимание и заботу с их стороны. Человек и его окружение, принимая свое изменившееся состояние, способен не только восстановить свой прежний социальный статус, но и добиться большего. Кроме того, предупреждению заболевания способствуют такие новые привычки и приобретенные навыки как возможность больше раскрываться, рассказывать о любых своих переживаниях, мыслях, пожеланиях. Тем самым человек способен дать возможность родным и наблюдающему за ним психотерапевту вовремя заметить необычное, оказать помощь и предотвратить более серьезные осложнения. А в быту это помогает сплотиться во имя достижения общих целей и совместными усилиями достигать больших и скорых результатов. Такие навыки и привычки, конечно, не помешали бы и любому здоровому человеку, но так уж вышло, что чаще всего для сплочения и откровенности должны созреть условия. Таким условием здесь является общая угроза болезни и необходимость борьбы с ней.
Роль врача-психотерапевта
Одни верят, что смогут сделать все сами и никто им не нужен, а другие верят только в лекарства. Где правда?
Опыт и знания врача в период лекарственного лечения, конечно, незаменимы. В этот период врач оказывает моральную и интеллектуальную поддержку, как самому больному, так и его родным. Подготавливает их к новым этапам терапии и обучает жить в новой реальности. Но основное вмешательство начинается позже, когда обострение побеждено и надо привыкать жить в присутствии болезни, а не сдаваться перед ней. В то время, пока больной потихоньку восстанавливается, мечется в поисках правды, пытается нащупать потерянные осколки реальности, критики к перенесенному, отделить вымысел от действительности, врач очень осторожно и бережно помогает ему совершать правильные шаги. Важно не передавить, не навязывать свою помощь и влияние, слушать и слышать больного, внимать его переживаниям и вносить в них маленькими порциями частички рациональности. Еще больше усилий в этот период требует работа с родственниками. Они растеряны, обескуражены, не могут понять, как поступать и на что надеяться. Им кажется, что будущего нет ни у больного, ни у них, если они останутся рядом. Все, что они знали о подобных заболеваниях, убеждает их, что они неизлечимы, впереди только чернота и тупик. Многие пугаются подобной перспективы и избавляются от трудностей, просто сбежав от них. Те же, кто способен поверить в свои силы и набраться терпения, могут быть вознаграждены совершенно новым качеством жизни. Постигнувшие беду люди, преодолевшие ее совместными усилиями, намного глубже и более жадно воспринимают любые события, любые новшества. Они становятся несравненно более внимательными и добрыми друг к другу. Каждое мгновение воспринимается ими как подарок и они не готовы его прожить без удовольствия. Это требует новых умений и навыков, овладеть которыми помогает им семейный психотерапевт, тесно сотрудничающий с такой семьей. Из всех известных психотерапевтических методик труднее всего назвать те, которые в такой работе не используются. Потому что работа проводится очень тщательно, бережно, внимательно и корректируется по мере возникновения новых задач и возможностей. В отличии от традиционной психиатрии, мы ведем такую борьбу постоянно. Не отчаиваемся, когда приходит новое обострение. Начинаем снова и снова, тесно сотрудничая с окружением больного. Сделать начало болезни - началом другой, не менее интересной жизни очень непросто. Но задача может быть выполнима, если есть терпение, вера и удача.
Ваш доктор Куров Психотерапевт Москва 30. 09. 2015
